Почему пьяный угар и трипы в фильмах так запоминаются? Есть 4 приема
Безумные сцены.
Почему в фильмах так часто показывают сны, транс, гипноз и припадки? Согласитесь, смотреть сухую реалистичную историю слишком скучно: представьте фильм «На игле» без мощных галлюцинаторных трипов Марка Рентона. Режиссеры использует арсенал художественных средств, чтобы показать измененное состояние сознания, а сами актеры даже жертвуют здоровьем, чтобы вжиться в роль.
Особенно впечатляют сцены наркотического или алкогольного угара. Мы разобрали самые безумные эпизоды из культовых фильмов – если их посмотрите, то никогда не забудете.
Затащил тут игрок или нет? Проверь себя в видеотесте
Игра актера – «На север через северо-запад»
В знаменитом шпионском триллере Альфреда Хичкока герой Кэри Гранта играет рекламщика с Мэдисон-авеню − Джорджа Каплана. Некая криминальная группировка по ошибке признает в нем правительственного агента – и бедолагу похищают. Чтобы устранить его, бандиты насильно вливают в клерка целую бутылку бурбона. В следующей сцене Джордж сидит за рулем машины, стремительно едущей к обрыву.
Кэри Грант отыгрывает пьяное состояние по максимуму. Его тело неестественно бултыхается по салону машины, брови нахмурены в комичной сосредоточенности, а по закрывающимся глазам видно, как он из последних сил сражается со сном. Но Хичкоку не хватило традиционного, хоть и выразительного отыгрыша Гранта. И чтобы усилить пьяную сцену, он запускает Джорджа по виражам дороги, – головокружительно чередуя планы крутых поворотов с пьяным лицом героя. Скажем так, крутизну сцене обеспечил Грант, но Хичкок, будучи мастером визуального повествовательная, подкрепил ее монтажным трюком.
Работа камеры – «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»
Спортивный репортер (Джонни Депп) и его товарищ адвокат (Бенисио Дель Торо) едут кутить в Лас-Вегас. Режиссер Терри Гиллиам снял одно из самых безбашенных наркотических путешествий в истории кино. Конечно, два великих актера отыгрывают психоделические приходы артистично и экспрессивно. Однако Гиллиам делает ключевую ставку на операторские приемы – голландский угол и широкоугольный объектив.
Голландский угол пришел в современное кино из немецкого экспрессионизма и американского нуара. Сейчас так называют любой наклон камеры. Но у Гиллиама в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе» все снято по заветам классиков: камера смотрит на героев снизу вверх с заваленным набок горизонтом. В фильме легко заметить прогрессию наркотического трипа – чем сильнее у героев приход, тем круче завалена камера. Благодаря таким неестественным кадрам Гиллиам выводит зрителя из автоматического восприятия. Ощущение безумия и дезориентации вам гарантировано.
Гиллиам также использует широкоугольный объектив для съемки лиц героев крупным планом. И это суперход. Дело в том, что такой объектив расширяет поле видимого пространства: в кадр помещается больше объектов, и они выглядят крупнее. Иначе говоря, техника напрямую визуализирует психоделический эффект наркотиков – как объектив расширяет привычный радиус обзора, так и вещества раздвигают границы сознания у героев фильма.
Звук – «Покидая Лас-Вегас»
Фильм Майка Фиггиса – это самый яркий и трагический портрет алкоголика в кино. В роли законченного пьяницы феноменально выступил Николас Кейдж, – его бледного и дерганного героя зовут Бен. Зритель с ним знакомится, когда Бен уже предпочел выпивку семье, друзьям и карьере в Голливуде. Кстати, Николас Кейдж крепко напивался на съемках, чтобы почувствовать пограничное состояние человека и до конца вжиться в образ.
Но наиболее эффектная сцена связана не с игрой Кейджа, в ней ключевую роль сыграла уникальная работа Майка Фиггиса со звуком, или точнее – с его отсутствием.
Бен едет за рулем по ночному Лос-Анджелесу, вальяжно распивая бутылку водки. Затем в замедленной съемке мы видим танцующую стриптизершу. Мрачный и экспрессивный джаз бьет по ушам. Под этот аккомпанемент Бен жадно заглатывает всю бутылку виски, его начинает трясти, он бьет по столу – и в фильме резко пропадает звук. Больше десяти секунд на экране полная тишина. Соль в том, что после появления звука в кино практически ни один режиссер не оставлял звуковую дорожку пустой. А Фиггис решился – и так передал экстремальное и катартическое состояние героя. Это даже не звуковой контрапункт, а что-то круче и сильнее.
Стилистические переключения – «Эйфория» и «На игле»
Фильм Дэнни Бойла «На игле» – жесткая драма о шотландских наркопотребителях – мгновенно получил культовый статус. В первую очередь благодаря мастерски поставленным сценам наркотического опьянения главного героя – Марка Рентона (Юэна Макгрегора).
В этих фрагментах важны не столько музыка (хоть и классная), камера и игра Макгрегора, сколько быстрое переключение с реалистического регистра в сторону фантастики и символизма. В сценах прихода пространство вокруг героя буйно искажается: расширяется потолок, стены сжимаются и вытягиваются в туннель. А в знаменитой туалетной сцене Рентон ныряет в унитаз за опиумом и неожиданно оказывается под водой (неспешно плавая в океане).
Нечто похожее происходит в первом сезоне сериала «Эйфория». Главная героиня Ру (Зендея) страдает депрессией, вызванной наркотической зависимостью. В одной из сцен она обездвижено лежит на кровати, мечтая добраться до туалета, как вдруг – резко вскакивает и бодро бежит по стенам до уборной.
Конечно, мир «Эйфории» достаточно условен, даже в меру фантастичен, но по сути в нем живут по законам реального мира. Поэтому такое стилистическое переключение – как и в «На игле» – бросается в глаза и запоминается.
* * *
Работа с образами измененного состояния сознания − это всегда вызов для режиссера, а для зрителя – уникальное зрелище. Такие сцены запоминают, цитируют, делают фан-видео на Ютубе. А все потому, что они кардинально выделяются на фоне остального фильма и смотрятся как отдельные мини-фильмы.
6 клише из хорроров, которые высмеяли в «Крике». Их до сих пор используют!
Новая теория «Очень странных дел»: Векну показали еще в первом сезоне. Но никто не понял
