Ощущали когда-нибудь тревогу от безлюдных коридоров? В кино часто используют подобный прием
Изучаем лиминальное пространство.
Чувствовали когда-нибудь тревогу при виде безлюдного супермаркета или коридора больницы ночью? Для этого явления есть специфический термин (ох, чего только не найдешь в интернете) – лиминальное пространство. Чем-то напоминает зловещую долину – это неприятное ощущение от объектов, слишком похожих на человека.
Слово liminal пришло из латыни и означает «переход» или «порог». Лиминальностью называют промежуточный этап между двумя состояниями. Это может быть переход из детства в юность или просто коридор, соединяющий две комнаты. При этом визуальные объекты, заряженные на лиминальность, часто внушают нам дезориентирующее чувство беспокойства.
Посмотрим на картину «Полуночники» американского художника Эдварда Хоппера. Его еще часто называют поэтом пустых пространств. Хоппер рисовал обычные на первый взгляд сцены городской жизни, но во всех этих улицах и домах чувствуется что-то меланхолично-тревожное.
Даже если на картинах Хоппера присутствуют люди, они глубоко погружены в себя. Их лица сложно рассмотреть, либо герои вовсе отворачиваются от зрителя.
За последние несколько лет в сети появилось много сообществ, где люди делятся кадрами пространств, которые точно мог бы нарисовать Хоппер. Это совершенно разные объекты: коридоры, лестничные проемы, асфальтированные дороги, больничные палаты, офисы, бассейны, детские площадки. Объединяет их одно – ощущение покинутости и повисшего в воздухе напряженного бездействия. Но при этом на эти фото хочется смотреть и смотреть.
Пожалуй, каждый испытывал такие эмоции. Если вы оставались в школе на продленку или по любым другим причинам задерживались в здании допоздна, то наверняка помните несравнимое чувство, которое вызывали пустые коридоры. Вероятно, вы испытывали смутное беспокойство, но вместе с тем вам было жутко интересно находиться в пространстве, которое еще днем было общим, а теперь принадлежит только вам.
Почему же нас так тревожит вид пустого здания? Дело в том, что самые заурядные места в несвойственном для них состоянии кажутся нам странными и даже пугающими. В обычных условиях такие пространства – больницы, офисы, аэропорты, отели, торговые центры – заполнены людьми. Мы привыкли видеть их оживленными; нам странно видеть детскую площадку без детей, кинотеатр без зрителей, школу без учеников, а офис без работников умственного труда. Поэтому иной контекст вводит нас в ступор и вызывает нечто вроде мини-приступа эремофобии – боязни безлюдных мест.
У лиминальных фотографий есть еще один необычный эффект. Многие при виде этих кадров испытывают чувство ностальгии или дежавю, будто они уже бывали в таких местах. Для этого явления придумали еще одно умное слово – анемоя (англ. anemoia). Urban Dictionary определяет его как «ностальгию по временам, в которых ты не жил». Очень хороший пример анемои из нашей с вами жизни – когда по советскому прошлому тоскуют совсем еще молодые люди.
Действительно, кадры лиминальных пространств часто показывают реальность, знакомую скорее жителям США. Но при этом вызывают похожие эмоции даже у тех, кто ни разу там не был.
Лиминальные кадры породили несколько отдельных эстетик, связанных не только с локациями. Среди них poolcore (завораживающие фото бассейнов), dreamcore (абстрактные тревожные пикчи в нежных цветах), weirdcore (сюрреалистический контент с ноткой ностальгии), traumacore (милые картинки с пугающими надписями) и другие. Подробно на них мы останавливаться не будем – но если захотите разобраться в этих тонкостях, вам поможет видеоэссе блогера Viperense.
Лиминальные пикчи вдохновляют людей на крипипасты: например, всего одно фото помещения с желтыми стенами вылилось в целую народную вселенную о Закулисье, куда якобы можно попасть, если пропустить последнюю ступеньку или войти в неправильную дверь. А инди-разработчики выпускают похожие по настроению игры вроде Superliminal или The Stanley Parable. Но в кино эстетику лиминальности эксплуатировали задолго до того, как о ней заговорили в интернете.
Тут сразу вспоминается Дэвид Линч с его любовью к Эдварду Хопперу и звенящей пустоте интерьеров, скрывающей в себе самый зловещий подтекст.
Стэнли Кубрик добился ни с чем не сравнимого эффекта саспенса в «Сиянии» (1980), поместив героев в пространство пустынного отеля с его бесконечными коридорами.
Хотя экранизация максимально далека от книжного первоисточника Стивена Кинга, а Кубрик даже поругался с автором романа, атмосфера «Оверлука» очень напоминает реальный отель The Stanley, который и вдохновил писателя.
Король ужасов потом вспоминал, как им накрыли ужин в пустом зале, где все стулья, кроме их, были поставлены на столы, а на фоне играла заунывная концертная музыка. Ух, от этого описания так и веет лиминальностью.
Отель «Оверлук» до сих пор инспирирует сетевых авторов на творчество: одни доводят до совершенства кадры со знаменитым коридором, а другие воссоздают план здания – и попутно убеждаются в его аномальности и ирреальности.
София Коппола в культовых «Девственницах-самоубийцах» (1999) использует эффект лиминальности ближе к финалу, чтобы показать опустевший после смерти юных сестер Лисбон дом: там, где еще недавно кипела жизнь и раздавался смех девочек-подростков, теперь только немые безликие стены.
Кстати, именно «Девственницы» вдохновили сильно связанную с лиминальностью интернет-эстетику morute, популярную в 2010-х годах на Тамблере. Эти образы (от английского morbide – «болезненный» и cute – «милый») строились на контрасте между девической хрупкостью и жестокими темами, а позже повлияли на становление более современного traumacore.
* * *
6 клише из хорроров, которые высмеяли в «Крике». Их до сих пор используют!
«Комната» гениально бездарна. В чем прелесть фильма и почему его неиронично любят