Стивену Кингу – 78! Как он повлиял на видеоигры
Здесь не только про Alan Wake.
21 сентября великому американскому писателю Стивену Кингу исполнилось 78 лет.
Тесное сотрудничество почетного уроженца штата Мэн с кинематографистами стабильно держит планку, за один только 2025-й в прокат вышло несколько адаптаций его работ: «Обезьяна», «Жизнь Чака», «Долгая прогулка», а в ноябре ждем «Бегущего человека». На сериальном поприще аналогично: закончился первый сезон «Института», готовится к релизу приквел «Оно» – «Добро пожаловать в Дерри».
Кинг – самый экранизируемый писатель современности. Количество его перенесенных на экраны работ превышает несколько сотен.
Влияние хоррор-мейкера на фильмы не поддается сомнению, как и на жанровую литературу. А как с видеоиграми? В честь дня рождения мастера ужасов вспоминаем параллели и вдохновленные текстами культового автора видеоигры.
Местами весьма даже неожиданные. 7 подробно, еще 8 – тезисно.
Alan Wake
Схожесть: «Сияние», «Темная половина», «Мешок с костями»
О чем: писатель попадает в потустороннюю изнанку, где его тексты оживают
Некогда успешный автор Алан Уэйк переживает творческую стагнацию. Чтобы побороть ее, он вместе с женой арендует домик в глуши на озере близ городка Брайт-Фолс. Но вскоре оказывается втянутым в кошмар: супругу похищает зловещая сила, реальность искажается, из тьмы прорывается нечто, а рукописи Алана меняют историю.
По Alan Wake можно играть в бинго коронных тропов Стивена Кинга. «Американский писатель в кризисе попадает под страшный замес» – ключевой мотив в «Мизери» и «Сиянии». Дуализм рассказчика – «Секретное окно, секретный сад» и «Темная половина». Второму тропу Remedy нашли место и в игре – неспроста у медленно сходящего с ума (привет, Джек Торранс) писаки заводится злобный двойник, Мистер Скретч. Даже озером Колдрон в сборном мире из творчества Кинга, «Сумеречной зоны» и «Твин Пикса» финны отсылают к «Мешку с костями» – роману об очередном писателе, что живет в коттедже у водоема и погружается в омут тайн.
Разработчики персонифицируют зло в женское обличие: у Кинга цыганка прокляла Билли Халлека в «Худеющем» – в Alan Wake воплощением тьмы сперва кажется старуха Барбара Джаггер. На этом параллели не кончаются, но остальное – броские оммажи и отсылки, подобно «Кристине» из спин-оффа American Nightmare и тому самому пролому двери топором. Или скитающемуся меж реальностей Алану, будто тот Джек Сойер из «Талисмана».
С выходом сиквела и образовавшейся связи с Control (на пару с заигрываниями с Quantum Break и Max Payne) можно сказать, Сэм Лейк смог воплотить свою размашистую «Темную башню». А мистер Кинг, продавший за один доллар право на использование своей цитаты во вступлении первой части, считаем, с легкой руки лично поспособствовал этому.
Alan Wake – по мнению многих, официально самая кинговская видеоигра из неофициальных.
Silent Hill
Схожесть: «Туман», «1408», «Кладбище домашних животных»
О чем: оккультный город-призрак заманивает людей со сложной судьбой
Гарри Мэйсон – не поверите, писатель – после автокатастрофы по пути в отпуск со своей приемной дочерью Шерил очухивается на пустынной улице в мистическом Сайлент Хилл. Ребенок исчез, переулки кишат странными тварями, а само место связано с древним культом – в поисках дочери Гарри отправляется в самое горнило туманного городка.
Разработчики любят всякий раз подчеркнуть влияние Кинга на ранние игры франшизы. Сайлент Хилл – тот же Касл-Рок или иной пригород штата Мэн, салютующий излюбленным темам автора.
«Туман», с которым всю серию роднят монстры под покровом таинственной завесы: как буквальные, так и фигуральные – в человеческом обличии;
Религиозные фанатики («Дети кукурузы», миссис Кармоди из «Тумана»);
Вредные дети-мессии из «Регуляторов».
И конечно, раскрытие людских пороков и психотравм – одна из сильнейших сторон мастера.
В последние темы сильнее всего погрузился Silent Hill 2. В этой части Джеймс Сандерленд осмыслял кончину жены с великим клиффхэнгером – по всем канонам кинговской прозы, но перекликающейся сильнее всего с «Секретное окно, секретный сад». А в Анжеле или Эдди невозможно не разглядеть параллели с персонажами «Оно», проживающими сексуальное насилие и буллинг.
В сиквеле есть отсылочки на крупные романы вроде того же «Сияния» и его номера 217. Те тянутся с дебютной части: плакаты и названия улицы в честь псевдонима Кинга – Бахман. Но лейтмотивное горе и чувство вины – это чистое «Кладбище домашних животных», а концовка «В воде» вовсе превращает озеро Толука в Темный След со страниц «Мешка с костями». В The Room чувствуется вдохновение рассказом «1408», а искупление заключенного из Downpour не может не наводить мысли на «Риту Хейуорт и спасение из Шоушенка». И нельзя забывать о «логике сна», важной для жутких образов и атмосферы в линейке – ей была отчасти посвящена «Бессонница».
Впечатляет не столько прямое цитирование, сколько грамотное развитие идей. Как у Кинга, в Silent Hill корни истинного ужаса растут из обыденности: неудовлетворяющего брака, церкви сомнительной веры, тараканов в голове и дурных семейных тайн. Туман, разруха и монстры – лишь эффектное прикрытие малого американского городка с надломленными судьбами как явления, мифологему которого так любит исследовать Кинг.
Life Is Strange
Схожесть: «Тело», «Кэрри»
О чем: тихоня обнаруживает в себе дар манипулирования временем
Школьница частной академии Макс Колфилд спасает подругу детства Хлою Прайс, случайно отмотав время вспять при стычке с вооруженным хулиганом. Вскоре девушки сталкиваются с темными секретами Аркадии-Бэй – не осознавая, что любое вмешательство в прошлое имеет разрушительные последствия на настоящее и будущее.
Сентиментальный и чисто осенний Life Is Strange помимо рефренов на «Эффект бабочки» берет многое от «Тела» – ностальгической повести 80-х о взрослении и дружбе, в которой четверо подростков отправляются на поиски трупа знакомого мальчишки. Что рифмуется не только с половиной от сюжета, но и покадровым воспроизведением целого ряда сцен из экранизации – «Останься со мной» 1986-го. От проходок по рельсам за руки у водонапорного бака до акцента на символическом олене.
Помимо общего места действия в Орегоне и признания создателями влияния Кинга на видеоигру, есть еще несколько параллелей и пасхалок.
Макс кличет Куджо собаку однофамильца-психопата Бауэрса из «Оно»;
На вечеринке в диалогах проскальзывает «Максимальное ускорение» (поставленный самим Кингом в период злоупотребления веществами трэш-ужастик);
В женском общежитии красуется знакомая надпись «REDRUM».
В финальной смертоносной буре, хоть та больше и полагается на текст Шекспира, узнается прибрежная разруха из «Бури столетия». Как в способности героини – отголоски «Кэрри» и «Мертвой зоны». Да и сама мораль об опасности манипулирования временем раскрывалась в «11/22/63» – бестселлере о предотвращении убийства президента Кеннеди.
Lost Records: Bloom & Rage от тех же разработчиков из французской Don’t Nod аналогично с двух ног влетает с заимствованиями: компашка аутсайдеров после встречи с травмирующим и потусторонним воссоединяется спустя 27 лет, чтобы закрыть гештальты прошлого («Оно»). Некая книжка с жирным намеком за авторством Ричи Балкмана – в придачу, буквально в открывающей сцене.
Beyond: Two Souls
Схожесть: «Воспламеняющая взглядом», «Кэрри»
О чем: девушка со сверхъестественными силами скрывается от спецслужб
Джоди Холмс – необычный ребенок. Всю свою жизнь она мистически связана с невидимой сущностью по имени Айден, что делает ее объектом интереса для военных и ученых. На протяжении многих лет она пытается найти свое место в мире и справиться с одиночеством, пока этот самый мир не потребует у нее помощи в спасении. И они с Айденом вынуждены сделать выбор.
Интерактивное кино, охватывающее много лет из хроники выросшей в лаборатории девочки с даром, в первую очередь ссылается на «Кэрри» и «Воспламеняющую взглядом», но ближе ко второй. Да, юная и оторванная от сверстников Джоди в школьные годы подвергалась глумлениям и издевкам в обществе. Как и героиня дебютного романа Кинга. У обеих, к тому же, сложные отношения с родителями, обеих тоже запирали хохмы ради в чулан, но их выручали силы.
Весомый кусок хронологии уделяется опытам, тестам и экспериментам Джоди на пару с Айденом, что сочными мазками обрисовывает наследие «Воспламеняющей взглядом» вплоть до рефренов на кадры из его экранизаций. Те же секретные опыты с людьми в белых халатах и побеги от вооруженных преследователей – Джоди Холмс совсем как Чарли Макги, Айден же временами ведет себя как Тони из уст Торранса-младшего. Сильнее первоисточник разве что повлиял на «Очень странные дела».
Да и в разломе в потусторонний мир из финального акта также проглядывается кинговский прищур – от «Талисмана» до всей «Темной башни», построенной на них (в «Тумане» тоже все вина ученых и военных). Парадоксально, но «Институт», написанный уже после выхода проекта от Quantic Dream, тоже имеет много общего с ним. Если следование духу книг мастера уже стало привычным в игровой индустрии, то наоборот – что-то новенькое.
Круг замкнулся – видеоигры развивают некоторые темы писателя раньше него самого.
The Quarry
Схожесть: «Безнадега», «Цикл оборотня»
О чем: вожатых-подростков летнего лагеряатакует нечто из лесов
В летнем лагере Хаккеттс-Куорри группа вожатых остается на одну ночь после закрытия смены. Подростки устраивают вечеринку напоследок, но веселье оборачивается сезоном охоты на них – как местными жителями, так и звероподобными тварями. И обе стороны каким-то образом связаны с неким проклятием.
Все интерактивное кино Suppermassive Games пропитано кинговским флером, поскольку опирается на поп-культурные хорроры, а мастер уж точно закрепился в той за полвека работы. В The Quarry грубый шериф повторяет завязку «Безнадеги»: с нездоровым видом и под ложным предлогом ловя приезжих водителей в заключение – в камеру с прутьями под полицейским участком опустелого городка. Параллельно борьбе тинейджеров с кровожадными оборотнями – с тем же успехом, что у Марти Кослоу в «Цикле оборотня»; и это под эгидой цыганского проклятья – салют, «Худеющий» со всецелым оммажем к 80-м.
В их The Casting of Frank Stone во вселенной Dead By Daylight герои забредали в лавку-барахолку с подозрительной товаркой, подталкивающей к покупке проклятого экспоната – по заветам Лиланда Гонта из «Нужных вещей». Экспонат не простой – винтажная видеокамера, способная воскресить в хтоническом обличии самого страшного маньяка из местной летописи, Фрэнка Стоуна. В «Солнечном псе» схожим образом мальчик через полароид выпустил в реальность демоническую гончую. Действие The Casting of Frank Stone так и вовсе разворачивается вновь в нескольких временных отрезках.
В антологии The Dark Pictures – по форме и разбросу сюжетов схожей на типичный, усредненный кинговский сборник рассказов – так же были занятные детали. Захолустный Литтл-Хоуп связывал сразу две части, подобно Касл-Року, а House of Ashes вплетает в себя инопланетных паразитоидов из «Ловца снов».
Естественно, без «Сияния» (правда, киношного – не в обиду писателю) в качестве референса не обошлось и в этой франшизе: Man of Medan и The Devil in Me оба обращаются к материалу, при этом иллюстрируя разные черты – первая берет наваждения гостиницы «Оверлук», вторая же попросту смакует образ расхаживающего по отельным коридорам маньяка с топором.
Half-Life
Схожесть: «Туман», «Томминокеры».
О чем: ученый-физик борется с режимом и инопланетным вторжением.
В исследовательском комплексе «Черная Меза» происходит катастрофа. Границы между мирами разорваны, а из портала в далекое измерение Зен на Землю проникают враждебные существа. Наступает хаос, справиться с новоприбывшей угрозой под силу только немногословному ученому Гордону Фримену.
Влияние «Тумана» на Half-Life практически канонично: Valve сама указывала новеллу в числе вдохновений. Рабочим названием проекта было «Quiver» («Колчан»), в то время как у инициировавшего события из книги военного эксперимента – «Arrowhead» («Наконечник стрелы»). Но если читатель наблюдал за последствиями вторжения со стороны мирного населения, Фримен же буквально начинает свою эпопею с нахождения в эпицентре межпространственной аварии.
В ядре обеих историй – тема разлома в реальности. Эта тема через десятки разношерстных текстов (те же «Томминокеры») стала основной в самом масштабном цикле автора – «Темная башня». В «Тумане» под пепельной завесой в наш мир хлынули чудовища из другого измерения из-за экспериментов, а в первом Half-Life причиной тому послужил резонансный каскад.
Да и оба сюжета строятся на изоляции и выживании в ограниченном пространстве: герои повести заперты в супермаркете, в то время как теоретик с ломиком вынужден пробиваться сквозь темные коридоры комплекса. Важен и человеческий фактор: у Кинга настоящая угроза нередко исходит от самих людей, будь то фанатики или безумцы, а в Half-Life дополнительной опасностью становятся военные, стремящиеся провести зачистку свидетелей.
Наконец, их роднит жанровое смешение: Кинг соединяет мистику и сай-фай – любое детище Valve строится по этому же принципу мультижанровости. Научный сеттинг в Half-Life тонко соседствует с законами хоррора, чего стоит один только Рейвенхольм из сиквела. Да и чем вам Джи-мэн не Рэндалл Флэгг.
No, I’m not a Human
Схожесть: «Противостояние», «Иногда они возвращаются»
О чем: жуткие сущности просятся за порогна фоне апокалипсиса
Сверхсильная солнечная активность постепенно выпекает планету: днем земля раскалена, а ночью в дома стучатся беженцы и «Гости» – мимикрирующие под человека создания. Кто из них действительно нуждается в помощи, а кто обманчивый двойник – неясно.
Отечественный No, I’m not a Human во многом перекликается с прозой Стивена Кинга. В первую очередь паранойей перед двойниками и нагрянувшим апокалипсисом, с которым игру сильнее всего роднит «Противостояние» из-за обилия коммун и фантасмагоричных персонажей. Хоть Солнце никогда напрямую не приближало конец света у Кинга, в отличие от гриппов с ядерными взрывами и мобильников, оно играет немаловажную роль в творчестве автора. Сразу в нескольких работах его изменения затрагивают персонажей:
Жара в «Куджо» была опасна вровень бешеному сенбернару;
Затмение объединяло женщин во время надругательств над ними в «Долорес Клэйборн» и «Игре Джеральда»;
В «Под куполом» от солнцепека страдали вынужденные уживаться в герметичной изоляции гражданские.
Факт наличия глобальной катастрофы, странников, ищущих убежища, недоверчивых силовых структур и немыслимого зла в знакомой оболочке – это чистый флеш-рояль из творческого загашника знаменитого автора. Как и маскирующееся под людей нечто, этот каламбур частый гость в кинговской прозе: от классического Пеннивайза или шерифа из «Безнадеги» до современного «Чужака». И это только в романах. В рассказах таких примеров еще больше: «Иногда они возвращаются» и «Детки в клетке» играют на тех же страхах. Питомцы, успокаивающие своих хозяев в разгар апокалипсиса, у Кинга тоже уже встречались.
Какие игры еще:
Redfall – орава древних вампиров заселила городок, подозрительно схожий с Салемс-Лотом из «Жребия».
Layers of Fear – подобно «Дьюма-Ки», художник в старинном имении сталкивается с паранормальным и крысиным наваждением из «1922» с «Ночной сменой».
Firewatch – наблюдатель пожарной вышки распутывает тайны в лесах Вайоминга и через «Девочку, которая любила Тома Гордона» выходит к «Телу».
Deadly Premonition – эксцентричный агент ФБР расследует оккультные убийства в странном городке под влиянием Дэвида Линча и Кинга.
Little Nightmares – девочка в желтом дождевике спасается во взрослом мире монстров.
The Park – мать в поисках сына блуждает по обветшалому парку развлечений с жуткой историей в духе «Страны радости».
Murdered: Soul Suspect – салемский детектив расследует собственное убийство; фирменные кинговские вайбы.
The Vanishing of Ethan Carter – медиум разыскивает ребенка в шахтерской деревушке, сталкиваясь с древним злом.
* * *
Стивен Кинг – большой писатель, истории которого прочно засели в культурной памяти.
Нарочно или нет, но многие игроделы обращаются к его наследию, которое за полвека впечатляющей активности пустило корни во всех итерациях: от классических ужасов в пригороде до других жанровых форм. Вероятно, его колоссальное количество текстов надолго останется с нами – и продолжит быть видеоиграм богатой почвой для вдохновения и дальше.
