Восьмая серия «Дома дракона». Это что, лучший эпизод сезона?

Handsome, wise and strong boys!

На очередных таймскипычах отлистываем шесть лет. Рейнира и Деймон всё это время провели вдали от Красного замка и успели заделать ещё двоих наследников (ох уж эта парочка Визерис-Эйгон, сколько им ещё предстоит). Другие же наследники — что Рейниры, что Алисенты — заметно подросли: Эйгон окончательно превращается в каноничного безвольного пьянчужку, а Эймонд… чёрт побери, чем тебя откармливали все эти годы? Разве что Веларионы (Стронги) всё такие же слегка забитые ботаны с Дрифтмарка — за их трансформацией в будущем будет интересно наблюдать. Красный замок за эти годы тоже изменился: Визерис окончательно слёг в постель и близок к финальной стадии мумификации, а власть практически полностью перешла к Алисенте и Отто. Ключевой точкой перемотки становится небольшой династический кризис у Веларионов: Корлис получил опасное для жизни ранение, а его наследником порывается стать родной брат Веймонд, в обход Люцериса, сына Рейниры и Лейнора Велариона. Для решения этого конфликта все герои прибывают в столицу. 

И всё же, в, наверное, уже сотый раз: как же прекрасен «Дом дракона» в статике. Восьмой эпизод во многом состоит из череды диалогов, каждый из которых приковывает к себе похлеще, чем какое-нибудь батальное зрелище. Конечно, здесь уже не про раскрытие героев или хитросплетение интриг, а скорее про некую финальную ревизию персонажей перед стартом самого Танца драконов, гражданской войны. Алисента, что уже, казалось бы, срослась с властным образом (не случайно её платье на Малом совете так отдаёт вайбами Серсеи из последних сезонов «Игры»), готова вершить, да карать, но при этом и не утратила той своей глубины и искренности. Рейнира, что чувствует себя в родном замке неуютно и некомфортно, отмечая, как он изменился за эти годы. Рейнире роль лидера своей партии даётся куда сложнее (возможно, поэтому юридически «Чёрные» так до сих пор не «заявлены»). Красный замок изменился не только в глазах Рейниры — его трансформация отображает политические изменения, случившиеся за последнее десятилетие. Это видно и в убранстве замка, где цвета Таргариенов сменила семиконечная звезда, символ веры в Семерых — да, не так дерзко, как зелень и маяк Хайтауэров, но вполне с очевидным посылом (Старомест, родина Хайтауэров, ещё и столица веры, а само семейство Алисенты всегда считалось покровителями религиозной части континента). В Малом совете одни люди Алисенты, разве что старый лорд Лиман Бисбери что-то ворчит о расходах и сомнительности поднимаемого вопроса наследника дома Веларионов, но от него раздражённо отмахиваются. В боевой готовности и детишки королевы. Эйгон уже по всем параметрам соответствует типичному королю Вестероса: пьёт, спит со служанками против их воли, хамит всем подряд. Эймонд же готов убивать не только мечом, которым он обезоруживает уже самого Кристона Коля, но и какой-то абсолютно нечеловеческой харизмой. Плевать, что он выглядит скорее ровесником Деймона, чем младшим братом Эйгона — за такую фактурность простить можно всё.

Ах, да, а ещё ведь есть Визерис.

Чёрт возьми, что сотворил Пэдди Консидайн в этом эпизоде! Казалось, всё, роль Визериса на оставшиеся ему серии — тихо умирать в своей кровати. Как бы не так. Появление Визериса в золотой маске в тронном зале — разумеется, по всем канонам, в самый разгар выяснений, чьи права на Дрифтмарк легитимнее — это натуральный шедевр. Его медленный, физически дискомфортный (ты буквально сам ощущаешь, с какой тяжестью даётся Визерису каждый шаг) путь к Железному трону, Деймон, что подаёт свалившуюся корону своему брату, очередной аудиоэкстаз от Рамина Джавади — это всё отправляет сцену в золотую коллекцию, наряду с речью Тириона в суде или переговорами Ренли и Станниса. А потом Пэдди-Визерис выдаёт и ещё одну монументальную сцену: его речь во время семейного ужина — эмоциональная плётка. Главная боль Визериса не его разлагающееся тело, а раздор в доме Таргариенов. Боль, которая так слышна в каждом слове. Просто вынести и отдайте «Эмми» этому господину!

За всей этой эмоциональной мощью можно было бы скрыть и посредственный эпизод. Но восьмая серия хороша даже и без шедеврального Визериса. Сериал умудряется говорить об одном и том же — «Ты властная стерва!», «А у тебя дети бастарды!» — но так, что это выглядит интересно. К восьмому эпизоду конфликт окончательно трансформируется в некое очень грустное стечение обстоятельств, во что-то неизбежное, но не желаемое. Очередной реверанс сценаристам, которые не придумывают удобные «точки для входа в сюжет» после очередного таймскипа, а адаптируют и подстраивают канон. Так, Веймонд и правда пытался оспорить права на наследование Дрифтмарка, когда Корлис серьёзно приболел. Такого следования канону мы не видели, наверное, со второго сезона «Игры престолов». 

А вообще, хочется похлопать всем создателям сериала, ведь их адская гонка с таймскипами, судя по всему, окончена (хотя, слишком уж юный возраст рейнировского Эйгона вызывает некие сомнения). Дальше сериал переходит к плавному и постепенному сторилайну. Переходит к началу Танца драконов. 

Отсылка серии Которая, увы, не случилась в русском дубляже. Речь о тосте Эймонда. В оригинале Эймонд предлагает выпить за «Handsome, wise and strong boys». Да, СТРОНГ бойз. И, очевидно, Эймонд говорил не о физических достоинствах парней. Конечно, в русском языке эту игру слов никак не передать, поэтому решили вновь пройтись по цвету волос. Кстати, в книге этот тост (собственно, в английском его повторили дословно — в этом и есть отсылка, так как фраза стала культовой для фандома) смогли обыграть на русском: Эймонд выпивал за «Силачей-костоломов» — прозвище «Костолом» было у Харвина Стронга. 

Бонус. В одной из сцен серии в кадре оказалось сразу четыре правителя Семи королевств.  Оценка эпизода: 9.5/10