Не прищемить тот язык, что держится за зубами

Жил-был глашатай Хрюш Твердый. Более-менее известным он стал не так давно, после того как побывал на великом ежегодном турнире Доты Второй у феи Вальвы. Но в целом оставался подручным более известных глашатаев: трудился на турнирах поменьше да подъедал объедки звезд. Но самомнение имел гигантское, чтил себя самым умным и остроумным пупком земли.

И вот однажды освещал Хрюш подготовку к рыцарей к одному турниру — Звездной лестнице, организованному более известными и популярными глашатаями да их распорядителями. Освещал да пыжился от собственной важности и значимости. Рыцари там бились не на жизнь, а на смерть — Звездная лестница была самым престижным и богатым турниром в их землях.

Итак, в заминке Хрюш решил блеснуть своим божественным остроумием, и солнце, и небо говорили ему «Давай, Хрюш, покажи себя!» - и глашатай начал донимать нервных рыцарей. Рыцари было начали возражать да возмущаться, но великому Хрюшу Твердому было глубоко наплевать — ведь он чувствовал полную поддержку Вселенной. Долго ли коротко, напроказничал Хрюш так, что вызвал истерию у нервного, неуравновешенного рыцаря с не самыми высокими моральными планками. К тому моменту, когда Хрюш понял, что, возможно, самую малость перегнул палку, рыцарь выпил годовой запас настойки элеутерококка да двухгодовой запас валерьянки сожрал, и уже публично и популярно объяснял, как ходил в театр с маменькой Хрюша.

Сделав каменное лицо, Хрюш побежал пожаловаться папенькам-глашатаям, дабы те отшлепали рыцарей, да на турниры больше не пускали. Глашатаи любили Хрюша, и раздули скандал на весь мир, где обвиняли рыцаря во всех смертных грехах. Рыцарь был гордый, и извиняться перед Хрюшем Твердым намерен не был, что было и правильно — ведь тот сам был во всем виновен. Но весь уже обозлен на неуравновешенного рыцаря… но и с Хрюшем никто из рыцарей не разговаривал больше.