«Хочу создать турнирного оператора здорового человека». Интервью с боссом нового организатора DPC

Яна Медведева поговорила с Александром Заволокой.

Несколько дней назад в клиент Доты добавили пропуски для просмотра квалификаций нового DPC-сезона. Оттуда мы узнали, что лигу Восточной Европы проведет новый турнирный оператор – Paragon Events. Методом нехитрого гуглинга было обнаружено, что компания принадлежит Александру Заволоке – в прошлом сотруднику и консультанту Esforce, директору StreamHERO и Runtime и в целом пионеру киберспорта в регионе. Саша сам предложил свою кандидатуру на интервью. Перед официальным анонсом от Paragon Events мы обсудили:

• Чем занимается Paragon Events;
• Кто работает в компании и есть ли среди них Марк Авербух;
• Связан ли Paragon Events с Esforce;
• Почему Заволока ушел из Esforce;
• Почему Paragon решил взяться за DPC в Восточной Европе;
• Как компания будет взаимодействовать с командами и спонсорами из России;
• Какой будет русскоязычная трансляция DPC;
• Зачем вообще возвращаться в киберспорт?
• Придет ли он в комменты на Кибере, чтобы доказать, кто в интернете неправ.

При расшифровке интервью некоторые слова были изменены для соответствия требованиям госорганов РФ. Изменения внесены с согласия собеседника.

– Почему ты посчитал, что тебе необходимо дать интервью? Что напрягло в слухах?

– Привет! Я считаю, что если ты ничего не говоришь, то даешь другим повод придумывать. Я – автор своей истории.

Последние несколько лет я был относительно непубличным человеком. Цитируя Лила Уэйна, «real gs move in silence like lasagna», и меня это полностью устраивало. Я понимаю, что «возвращение» в киберспорт направит на меня прожектор. Даже небольшая утечка о том, что моя компания будет делать DPC, появилась в сети немного раньше, чем было запланировано. Эта утечка до официального анонса спровоцировала примерно то, что я ожидал – «расследования»... Поэтому лучше самому объяснить. Хотя я прекрасно понимаю: неважно, что я скажу, найдутся те, кому это не понравится, и они захотят быть авторами моей истории. Ничего с этим не поделаешь.

– Давай начнем с простого вопроса. Paragon Events – что это?

 – Это турнирный оператор полного цикла. Это и создание турниров, и их освещение. Мы способны проводить собственные соревнования и работать под заказчика (white label). Кроме этого, мы заинтересованы в работе с IP других участников рынка, и DPC EEU яркий тому пример. 

– Когда я читала вкладку о компании на сайте, у меня сложилось впечатление, что там описана именно твоя карьера. А кто еще работает в компании и какая у них история?

– Раздел About – это мой опыт, связанный с киберспортом. 

По поводу людей. Я посмотрел на рынок и понял, что сейчас в индустрии много людей, которые а) адекватные, б) талантливые и с) готовы работать. В частности, на нейтральной территории. Используя навыки, полученные за 20 лет работы в разных сферах, я смог за короткий срок собрать сильную команду.

Это особенность моего стиля ведения бизнеса, чтобы компания сохраняла мобильность и не была перегружена лишними людьми, работающими работу.

Пока не готов анонсировать всех, кто со мной работает. Не считаю это первоочередной задачей. Существует несколько турнирных операторов, и если спросить рядового любителя киберспорта, что он знает об их сотрудниках, то, как правило, на слуху окажется только тот, кто всем руководит и за все отвечает. Остальные остаются в тени. Всему свое время, чуть позже они из нее выйдут. 

– Цитируя великую Марию Гунину – «Где Заволока, там и Марк». Насколько права Мария Гунина?

 – Мне очень приятно внимание Марии Гуниной, но я вот сейчас оглянулся вокруг и Марка не увидел. Я бы не хотел жить с ощущением, что Марк всегда где-то рядом.

Могу даже сказать, что это немного обидно. После ухода из Epic Esports Events в конце 2016-го я переехал в Берлин, где основал и развил компанию Runtime. За два года она вышла на уровень продаж в несколько миллионов евро в год, а ее оценка приблизилась к $10 млн. Потом был StreamHERO, где мы построили хороший продукт. Но это еще и забавно. Помню, когда мы с Марком делали GamesWorld (aka Place2Play), там в чате кто-то писал фразу «Марк, отличная работа. От тебя и этого.. Второго!» Я, по-моему, так у Марка в телефоне и записан.

– Ты же понимаешь, что в информационном поле так совпали утечка о твоей компании и анонс от Марка, что закрались подозрения. Ты хочешь оставить этот момент без комментариев или можешь заявить, что Марк с твоей компанией не связан?

 – Пусть будет интрига! Повод для новых расследований. Фандом может придумывать историю, обсуждать, надеяться на воссоединение.

Как там в комментариях писали? «Они вам не Epic Esports Events или офшорный дворец Марка Авербуха». Шикарный комментарий, я готов распечатывать такие цитаты, пишите еще! 

Восточноевропейский DPC-сезон проведет Paragon Events. Кто это?

– Мне кажется, вполне понятно, почему сообщество так отреагировало. История с UCC все еще свежа – там никто это и не прятал. Сообщество подозревает, что и вы тоже маскируетесь. Готов ли ты об этом говорить?

 – Конечно. Это интересный момент в плане восприятия ситуации изнутри. Когда люди кидаются слухами и домыслами, а у тебя на руках факты. Не хочу говорить избитую фразу «сила в правде», но когда ты знаешь эту правду, но при этом молчишь и даешь другим высказаться, – в этом есть скрытый кайф.

Что касается моей работы в Epic Esports Events. Я вернулся в EEE на позиции внештатного консультанта в середине 2020-го, а ушел в начале 2022 года, когда началась [спецоперация] (Кибер: формулировка изменена для соответствия требованиям законодательства РФ). Моя работа была связана с взаимодействием с внешними партнерами, командами, стратегией развития. 

А про подозрения у некоторых членов сообщества… Я бы не стал участвовать в подобной истории, любая ложь, как правило, становится явью. Для меня есть определенные грани, которые не хочу переходить. Моя совесть для меня важнее материальной выгоды. 

 – Ты ушел по внутренним причинам или политическим?

 – По совокупности. Сомневаюсь, что Esforce будет делать что-то значимое в международном киберспорте. Связь с государством не скрыть, да и не думаю, что в этом есть задача. Я бы не стал помогать в организации Кубка Мэра Омска (не в обиду Омску). Мы посовещались с Марком, подумали: «У-у, какое тут может быть продолжение работы?» Вот и все.

Я недавно посмотрел на свою жизнь и понял, что чаще всего мои решения диктовались заработком. Сейчас я рад, что могу себе позволить выбирать направление, которым буду заниматься. В принципе, я уже почти год делаю только то, что мне интересно. Сейчас появилось желание «вернуться» в киберспорт, но на собственных условиях. Впервые за очень долгое время я могу сделать свой продукт, свою компанию, не оглядываясь на мнение руководителей, инвесторов, и прочих. 

Возвращаясь к вопросу. Со своей стороны я могу сказать не кривя душой, что моя компания не имеет никакой аффилиации с Российской Федерацией. Не имеет никакой связи с Esforce, VK или чем-то еще таким. Хотя я и понимаю, что сейчас на рынке это нормальная практика, к которой юридически ты не можешь прикопаться. Все делаешь в правовом поле.

«Зрителю приелись классические трансляции». Интервью с совладельцем FISSURE

 – В правовом поле они правы. А с моральной точки зрения как ты относишься к такой практике?

 – Я не люблю обсуждать других людей. Я стараюсь не осуждать. Мнение каждого из нас формируется через призму жизни. У каждого есть понятие «хорошо» и «плохо». Мои «хорошо» и «плохо» могут отличаться от «хорошо» и «плохо» человека, который стоит рядом. И каждый будет по-своему прав. Поэтому я стараюсь абстрагироваться от оценок.

 – Твое юридическое лицо зарегистрировано в Германии. Как ребята нашли, с «уставным фондом в 300 евро».

 – Как говорил Сюнь-цзы, не нужно верить всему, что написано в интернете.

У меня есть ряд компаний, где я являюсь бенефициаром. Выбрал эту, зарегистрированную в Германии. 300 евро – это вопрос того самого расследования, которое было проведено на коленке. А сколько должен быть минимальный уставной фонд, чтобы зарегистрировать ООО в Германии? 300 евро. Увеличение уставного фонда ни на что не влияет. Странно, что «детектив» не отметил дату регистрации, например. Можно же было написать, что еще по этому адресу находится?

 – И что же находится по этому адресу?

 – Много всего. Например, венчурный фонд Bitkraft, один из лидирующих фондов, который раньше фокусировался на киберспорте, но расширился в гейминг. Его возглавляет управляющий партнер Йенс Хилгерс, один из основателей ESL. Но это так, лирика.

 – Хорошие соседи. А у тебя есть какой-то офис или база?

 – Я не очень люблю офисы. Я считаю, что можно встречаться просто по необходимости. Поэтому как таковой базы у Paragon Events нет. Но логично предположить, что если мы будем делать трансляцию DPC, то она появится. Но на нейтральной территории.

 – Вы будете делать только русскоязычную трансляцию или на всех языках?

 – Только русскоязычную трансляцию. Именно для этой аудитории мы представляем наибольшую ценность и интерес, поскольку обладаем экспертизой и глубоким пониманием. Поэтому мы хотим это делать сами.

 – А почему не продавать права? 

 – Время вспомнить 2016 год! Когда пришел ESforce и массово собрал под собой всех основных игроков рынка – это убило конкуренцию. Гораздо интереснее, когда больше игроков на рынке. Тогда эти игроки мотивируют друг друга работать и предоставлять лучший продукт. От этого выигрывают потребители.

 – Тут ведь встает финансовый вопрос. Ты продаешь права – ты зарабатываешь денежку. Ты делаешь трансляцию сам – ты тратишь денежку.

 – Все правильно. Сейчас будет еще одна избитая фраза «не только в деньгах счастье». Но даже и не в счастье дело, у нас далеко идущие планы. Я действительно считаю, что интереснее и лучше все сделать самому.

 – Ты говоришь, что над тобой нет инвесторов. Отсюда следует логичный вопрос: а откуда деньги? Насколько проект спонсируется из твоего кармана и где ты нашел бенефициаров?

 – Действительно, у Paragon Events нет внешних инвесторов. Деятельность осуществляется на личные средства, и под каждый продукт мы находим партнёров. В частности, DPC EEU проходит при поддержке Winline, и ряда других спонсоров.

Интервью с совладельцем FISSURE: привел Стрейнджера в Empire, променял StarCraft на завод, мейджор – только начало

 – У меня перед глазами разворачивается драма с южноамериканским DPC, где организаторы практически стали банкротами и не могут выплатить призовой. Зачем вообще делать DPC, если это так финансово сложно?

 – DPC – это интересный продукт, потому что тебе предоставляется возможность работать напрямую с разработчиком игры. Я считаю, что репутационно это хорошая история. Если ты делаешь работу качественно, то это ценит разработчик игры и это хорошая строчка в резюме.

С точки зрения коммерции – плюс DPC в том, что ты получаешь много контента. Если мы говорим про 3 сезона, то это контент на год. Поэтому эту историю можно сделать коммерчески успешной.

В любом случае, хорошо попробовать выиграть несколько тендеров подряд на DPC. И мне очень приятно, что в итоге выбрали нас.

 – Была большая конкуренция? В курсе ли ты?

 – Я не в курсе, потому что эта информация не является публичной. И я также не могу ответить на вопрос, почему выбрали именно нас. Слухи ходили разные, но на то они и слухи.

Не знаю, может, там была только одна заявка! Но судя по тому, что происходит в регионе, было больше.

– Ты не думаешь, что проведение EEU DPC негативно скажется на репутации новой компании? Сейчас складывается ощущение, что Восточная Европа – это такой «грязный» регион, с которым особо никто не хочет связываться.

 – Я не думаю, что весь регион токсичен. Объективно нельзя игнорировать то, что происходит в мире. Делать или не делать DPC – это вопрос к Valve. Valve решила делать. Значит, кто-то будет заниматься его проведением. Если б было 0 заявок, это был бы другой вопрос.

Я не хочу, чтобы это звучало оправданием, но в этот регион входит много стран и много людей. И полностью лишать их возможности поиграть и получить финансовую поддержку – это было бы некорректно. Мы не делаем трансляцию для одной страны. Наша русскоязычная трансляция рассчитана на тех, кто этот язык понимает и хочет следить за спортивным событием именно на нем. 

 – Регламентируют ли Valve отношения с российскими клубами и игроками?

 – Я не могу это комментировать, потому что это отношения заказчика и подрядчика.

NAVI и Virtus.pro обновили составы! Следим за всеми трансферами Доты

 – А у вас в компании уже сложилась позиция, как вы будете взаимодействовать с командами и спонсорами из Российской Федерации?

 – Относительно команд, мы следуем регламенту EEU DPC. 

А про спонсоров – важно понимать общую картину. Киберспорт – не благотворительная, а коммерческая история. Команды и турниры существуют в том числе благодаря поддержке спонсоров. Команды и турниры могут и должны диверсифицировать источники дохода. У турнирных операторов таких вариантов меньше, учитывая, что зрители еще не готовы платить за контент, они привыкли его получать бесплатно. Отсюда остается вариант продажи спонсорских пакетов. Русскоязычная трансляция интересна компаниям, которые работают на рынках, где проживает ее аудитория. При выборе партнеров мы руководствуемся принципами разумности. Мы не работаем с производителями алкогольных и табачных изделий, запрещенной продукции, госструктурами, вне зависимости от их географической принадлежности.

 – Сейчас ты планируешь проводить онлайн-турниры и онлайн-лиги или есть уже мечты о больших ланах? Может, хочется как в 2016-м!

 – На мой взгляд, онлайн-турниры лучше даже с точки зрения нашего негативного влияния на глобальное потепление. Не нужно привозить 100 игроков, организовывать 100 и больше перелетов. Мы можем сократить углеродный след.

Но, конечно, онлайн-турнир не дает этого чувства, когда ты на стадионе болеешь за любимую команду и мурашки бегут по коже. Это все пропадает. Но если мы посмотрим на статистику просмотров турниров, то от перехода в онлайн они не слишком потеряли. Да, люди немного устали от онлайна, но сейчас это наиболее оптимальное решение. Думаю, организация LAN-турнира в Европе или Азии была бы хорошим вызовом, и мы еще к нему вернемся.

 – С Дотой понятно, здесь есть DPC, и в случае чего можно организовать какой-то онлайн-турнир. Куда еще можно заглянуть? В CS, например, очень забитое расписание.

 – CS – пример того, когда монополия – это плохо. Мы видим монополизацию рынка ESL, и их единственный небольшой противовес – это BLAST. Третьего не дано. С одной стороны, это хорошо: команды выгодно для себя заключили договоры. Но с другой стороны, ты будешь делать то, что скажет ESL. Золотая клетка.

Когда одна компания контролирует весь рынок – это плохо. 

Я пока не могу комментировать наши дальнейшие планы. Всему свое время с точки зрения анонсов.

– А лично ты в какой игре хотел бы провести турнир?

– Скажу то, чего не будет: мне бы хотелось Unreal Tournament возродить! Потому что я сам начинал с этой игры как игрок и она ближе моему сердцу. CS я тоже не могу игнорировать, потому что мы столько лет прошли рука об руку. Но там что-то сделать довольно сложно. Но это не значит, что невозможно! Сложно – значит интересно.

 – Ты в своей карьере занимался многими вещами, в том числе не киберспортивными. Почему решил вернуться к киберспорту?

 – За 2022 год я проехал уже 15,000 км на велосипеде, поучаствовал в первом чемпионате мира по грэвелу, подумал, нужно заняться чем-то еще. Но дело не только в этом. 

Я рад, что могу выбирать то, чем мне заниматься. Для меня очень важно гореть идеей и реализовывать ее. Мне приятно, что люди вокруг меня отмечают положительные изменения относительно моего внутреннего состояния. Есть драйв. Мне хочется поменять ситуацию на рынке. Когда ты берешь деньги у инвесторов, они ожидают десятикратный рост, и ты подписываешь себя на конвейерную работу. И рано или поздно ты начнешь выполнять их желания. Нам инвесторы не нужны, и мы делаем именно тот продукт, что нам по душе. 

Смена работы – интересный момент с точки зрения оценки людей. Для меня это классно. Я люблю перемены. Разнообразие тебя наполняет, оно дает тебе разные углы, с которых можно смотреть на мир. И только когда ты выходишь из зоны комфорта, ты развиваешься. Поэтому я горжусь тем, что за 20 лет, которые я получаю деньги за то, что делаю, я перепробовал множество разных вещей. Это делает меня лучшим специалистом, чем если бы я 10 лет работал в одной компании и занимался одним делом. Но не все люди такие. Отсюда и мнение, что если меняешь профиль или место работы, то это может быть плохо. Каждому свое.

 – Ты упомянул, что хочешь поменять ситуацию на рынке. А что тебе сейчас в ней не нравится? И что ты хочешь поменять?

 – Изменить статус-кво. Доказать, что можно делать малыми силами большие вещи. 

Мне интересно подтвердить делом мое убеждение, что не нужно строить большую корпорацию, чтобы делать большие вещи. Это стартап майндсет. 

Я хочу сделать качественный продукт, который принесет удовольствие от просмотра. Создать турнирного оператора здорового человека. Надеюсь, у меня и моей команды это получится. Приложим к этому максимум усилий.  

– А ты сам к какому «стилю» тяготеешь? К чему-то более классическому, как ESL, или театральному, как WePlay? От чего ты сам получаешь кайф?

 – Важен баланс. Мне не нравится излишняя серьезность, официоз и бюрократия. Люблю легкость. Потому что сложностей и тяжестей и без того хватает.

 – Пиджак, но на футболку?

 – Примерно. Стритвир и комфорт – наше все.

 – Понятное дело, что будет много критики и обсуждений. Как ты будешь на них реагировать? Ты планируешь выходить из своего медиа-сумрака? Или будешь посмеиваться и заниматься своим делом?

 – С одной стороны, у меня есть позиция, что ты сам должен формировать то, как тебя воспринимают окружающие. И если ты это не сделаешь, то это за тебя сделают другие. И тогда удачи, сам виноват. 

Я был бы рад, если б мог сказать, что мне все равно, что люди будут говорить и думать. Это не так. Но я не думаю, что могу и что нужно кого-то переубеждать. Те, кто хотят услышать, услышат.

Понимаю, что отсутствие медийности где-то играет против меня, но лучше так, чем обсуждение каждого шага.

– Без обид, но у многих представление было, что вот есть Марк, а ты рядом стоял.

– Это результат того, что я мало пишу в соцсетях. Я не считаю, что должен высказываться о каждом инфоповоде, который даже близко не имеет ко мне отношения. Это убеждение останавливает меня от того, чтобы регулярно писать или разговаривать, заводить телеграм-канал. Наверное, этого и буду придерживаться. Где от меня понадобится какое-то заявление – я всегда отвечу. 

 – Да, ты человек достаточно непубличный. Но DPC точно направит на тебя все прожекторы. Все будут пытаться оценить, как ты справляешься или нет.

 – Пока что это весело. Но потом, может быть, я пожалею об этом выборе!

Хотя я не жалею о том, что делаю. Потому что в момент принятия решения я считаю это действие правильным. Если мы считаем что-то неправильным, мы это не делаем. А если ты считал, что все правильно, то какие к себе претензии могут быть? Ты можешь только сделать выводы.

Но что самое плохое может случиться, если ты что-то сделаешь? В 99% ничего смертельного. Я считаю, что лучше сделать, чем не делать и всю жизнь думать «а вот если бы я!»

– А в комментарии придешь? У тебя есть аккаунт на Кибере.

– Может, и приду! В интернете же всегда кто-то неправ! В начале своей жизни я очень часто ссорился в интернете и пытался доказать людям, что они неправы. Мне нужно было много вещей в голове проработать, сейчас я ощущаю себя гораздо увереннее, и потребность что-то кому-то доказывать значительно уменьшилась.

* * *

Как Бразилия помешалась на CS? Вся история от Яны Медведевой: от LAN-кафе до Неймара

«Я работяга, так и остальных оцениваю». Интервью Адеквата: уехал в Казахстан, стыдился некоторых эфиров и был гопником